– Я же тебя помню, Генри, – сказал Васко спокойно, но говор его изменился. Он говорил, как парень с улицы, только без акцента, свойственного латиносам и темнокожим. – Ты – реальный ботан, бро. Ты же ко мне за травой шел и обсирался со страху, что я тебя на. бу. И ты, блядь, ничего острее вилки в руках не держал, а теперь убиваешь людей, как грязь с ботинок смахиваешь… Что, блядь, стряслось? У вас в Рейстере воздух особый?