– Не за что. Я знаю много ненужных слов, – сказал он, вытягиваясь на жестком каремате во весь рост. Ноги практически не болели, он ощущал, как мазь, высыхая, стягивает кожу.
Шум от падающей бетонной крошки, сдавленная ругань…
Слезы прожигали дорожки в грязи на его щеках, Книжник их не утирал.
– Вы все равно, что мертвы, – голос его дребезжал и хрипел. – Я присмотрю за вами.
Девочка тоже кивнула и дети вышли – серьезные маленькие солдаты.
Голос ее звучал глухо из-за резиновой маски на лице.