Додо же должен был безнадежно и сильно ее хотеть, что он и делал.
Она не искала власти, власть сама нашла ее и придавила к земле грязной многотонной лапой ответственности.
Книжник хотел вернуть Облому проклятье, но голос ему не подчинился, и он лишь что-то пролаял – так кашляет рассерженная лиса.
– Ты с нами торгуешься? – спросил Облом, прищурясь. – Да ты вконец охренел, червяк. Племя решит, что с тобой делать…
Облом негромко засмеялся и все посмотрели на него.
Бегун подошел, стараясь глядеть гордо, но этому очень мешали следящие за ним стволы пулеметов. Он был небольшого роста, и конь Резаного нависал над ним, как скала.