– Ошибаешься, – сказала она, стараясь не стучать зубами. – Надо. Это будет самое лучшее зрелище…
Он мерял шагами их убежище и проклинал себя за то, что отпустил Ханну одну. Тим прекрасно понимал, что сейчас был бы обузой для Белки, но ничего не мог с собой поделать – в голову лезли картины одна страшнее другой.
– Не дури! – выдохнул ему в ухо Облом. – Тебя убьют, и ей никто не поможет!
Полуспущенный на воду плот энтузиазма не вызывал.
Найти, принести, сохранить – жизнь городка напоминала жизнь муравейника в начале осени. Полторы сотни работоспособных жителей пытались обеспечить себе сытую жизнь зимой и все, у кого хватало опыта и воображения понять, что может случиться с ними, когда наступят холода, работали не за страх, а за совесть.
На 64-м съезде Ханна покинула шоссе и переехала на хорошо знакомую ей второстепенную дорогу, ведущую к Маунт-хилл. Развязка в этом месте была огромной, широкой, она успешно объезжала брошенные машины и выбралась из лабиринта разъездов достаточно быстро.