Над поверхностью раздался совершенно непередаваемый клекот, переходящий в низкое, почти на грани слышимого шипение, такое омерзительное, что Тим непроизвольно закрыл уши руками и свернулся калачиком на дне лодки.
– Будь сыт, Беспощадный… – он приложил два пальца левой руки (указательный и средний) ко лбу. В Парке никогда так не делали. И не говорили. – Твоя работа?
Детали, которые она улавливала на ходу, говорили откровеннее любых слов о том, что здесь что-то случилось.
– Ну, так можешь попробовать его поймать… Покажи, как это делается.
– Перестань бурчать! – сказала Белка за его спиной. – В тебя можно попасть с закрытыми глазами!
Обломки, осколки, перекрученный металл, белая гипсовая пыль, куски стекла.