Айша стояла на коленях, по-прежнему голая, униженная и связанная. Ствол обреза Белки упирался жрице между лопатками, руки, стянутые пластиковым хомутом за спиной, таким же хомутом крепились к связанным лодыжкам – ни согнуться, ни разогнуться, можно только упасть ничком.
Тим почувствовал, что его охватывает ужас, настоящий, до того не испытанный. Это был не страх смерти – смерть всегда была рядом, а последние дни так просто стояла за спиной. Книжник, проживший годы изгоем, ощутил себя летящим в пропасть. Словно он искал ногами опору и не находил. Все кончилось в тот момент, когда вылетевший из темноты аркан уволок Белку на верную смерть.
Они подтащили бак к краю платформы, туда, где чадил факел. Белка попробовала ногой воду, скривилась от холода, но все же скользнула в поток, придерживаясь руками за скользкий камень.
И тут Книжник вспомнил, как он сюда попал.
Некоторые выезды с шоссе были свободны, на некоторых машины громоздились одна на одну в узком шолдере, перегораживая все дорожное полотно от ограждения до ограждения: не то, что на машине – и на скутере не протиснешься.
Упавший с крыши раненый больше не шевелился и не стонал. Было тихо, но это была обманчивая тишина – кто кого перехитрит. Книжник снова пересчитал убитых. Один на его счету. Еще один лежит тут. Третий, тот что летел с крыши, сбитый точным выстрелом, только что умер или потерял сознание. Грызун был жив, но в него палил не Грызун – кто-то, кто заходил другой стороны. Двое живы. Если он останется здесь, то эти двое против одной Белки…