Светловолосый мычал от ужаса и рыдал так, что сопли пузырились на скотче, но Гонсалес вздернул его с пола здоровой рукой и погнал перед собой пинками.
Утешало одно – темнело, а темнело в Сити совсем не так, как на Пустошах.
– Открой рот, сука. Пришла пора снова жевать собственные трусы.
– Ну, что-то вроде того, – кивнула Белка.
От удара булыжника пошло трещинами лобовое стекло.
Два раза за второй день пути Ханна видела пожары – один раз слева, другой – справа от шоссе. Дым уходил в небо клубящимися столбами, что горело, было не разглядеть.