Грызун стал на одно колено, осматривая следы. Факел в его руке пылал так ярко, что вокруг стало светло на добрый десяток ярдов.
– Пошли, – сказал хозяин, вставая, глаза у него слипались. – Устроитесь в старом амбаре. Я там давно зерна не держу, зато трава есть скошенная, так что будет мягко. Утром Эва вас накормит, даст еды на дорогу – и в добрый путь! Как мы договорились, Белка. Я вас не видел, вы меня не видели. Живите вечно, дорогие гости!
Ханна вдавила педаль газа в пол, «Поло» прыгнул вперед, но подростки уже мчались наперерез, размахивая оружием. Грохнул выстрел, дробь хлестнула по корпусу машины, царапая эмаль, и Ханна неожиданно для себя самой завизжала, выкручивая рвущийся из рук руль.
Ноги у Книжника подогнулись сами собой, так что команду он выполнил споро. Прямо за его спиной располагался плот, загруженный, готовый к отплытию, шумела вода. В сумерках от нее тянуло сыростью и холодом. В голове Книжника один план чудесного спасения сменял другой, но все они неизменно заканчивались его агонией под громогласный аккомпанемент автоматных очередей. Вот он бросается назад и прыгает в плот, прячась за ящиками, меткими выстрелами кладет и Грызуна, и Грустного…
– Ложись, – крикнула Белка и сама плашмя рухнула на дно плота.
Облом и Нога тащили Книжника к ограде, а толпа катилась следом. Не соплеменники, а именно безликая толпа – ноги, сиськи, кулаки, ощеренные рты, орущие бэбики и радостные киды, бегущие рядом и швыряющие в Тима чем попало. Одна из брошенных веток угодила в плечо Ноге, и он заматерился, пытаясь пнуть обидчика, и киды бросились врассыпную с хохотом и визгом.