– Так и сгорели вместе с машиной. А двоих мы взяли живьем…
Зря в племени радовались нынешней сухой и теплой осени – прогретые летним солнцем дома горели как спички, а хуже всего было то, что горела трава, а от нее и молодая поросль деревьев, и низкорослые кусты, заполнявшие переулки. Это было хуже пожара в лесу. Гораздо хуже. Сгоревший лес вырастет вновь, а вот сгоревшие дома…
– Я не продам вам лошадей, – процедил фармер голосом, от которого остатки молока в кружке Тима едва не створожились. – Ты верно сбрендила, Белка. Лошади – это жизнь для меня и моей семьи. Забудь.
– Мне он без надобности… Не люблю, когда убивают просто так.
Но Ханна не выполнила приказ, а бросилась к телам девушек, лежащим на дороге, как будто бы могла успеть хоть что-то изменить…
Огонь бушевал в пяти блоках от них и становился сильнее с каждой секундой. Горело полукругом, как они и рассчитывали, и вечерний ветерок гнал пламя от них в сторону Мэйн-Бридж и Даунтауна. Старые дома весело пылали, огонь полз по лианам, по шершавым стволам дикого винограда, прыгал с балки на балку…