– В ста пятидесяти километрах от Тикси, – ответил Беркутов.
На его слова Щукин немного поморщился. Он был против этой идеи, верно подметив, что если Симонов узнает, то он, несомненно, всполошится. Прямо о нем в письмах Беркутова не говорилось, там вообще было лишь заявление о последней операции слуг Дориных в войне. После которой та война наконец закончится. Зачем это? А чтобы заявить о себе заранее. Чтобы потом проще было уйти, ибо за тихое убийство главы свободного рода можно нехило отхватить по шапке. А так мы вроде как всех предупредили, что это дело клана Дориных. Щукин предлагал заявить об этом после акции, но ответ злых аристократов, а главное, государства, мог быть слишком быстрым и жестким.
– Музыкальная шкатулка, – поморщилась она, – и коробка, в которой хранился кристалл к роботам-охранникам.
– Что ж, понятно. Это не проблема – я понял, что тебе нужно.
– Вам ведь это главное? – посмотрел он на меня подозрительно. – Чтобы я с кем-нибудь подружился?
– Вы, наверное, гадаете, зачем я вас пригласил, – сделал я глоток чая.