Я плохо помню, как всё было. Кажется, принц лично препроводил меня в покои. Кажется, меня хватило на то, чтобы умыться и лечь в кровать, не раздеваясь и не снимая обувь. Я думала, что немного полежу, и мне станет лучше. Но становилось только хуже. Словно бы воздух постепенно заканчивался, причём заканчивался только для меня. Заглядывавшие горничные, по крайней мере, выглядели очень даже бодрыми. У меня же начало шуметь в ушах, а перед глазами появились искры. Надо ли говорить, что к ужину я не притронулась, не из гордости или осторожности – просто не смогла, при одной мысли о еде накатывала тошнота.