Она не верит, что это конец. Никто не верит. Но это и в самом деле он.
Я вздрогнула. Иннаси неслышно плакала, отчаянно кусая губы, и у меня не осталось сил на неё сердиться.
Я всё ещё под действием усиливающего зелья, так что немножко вижу в темноте и прекрасно слышу.
– Я понятия не имею, кто и за что накостылял господам Аркроу, – холодно отзываюсь я. – И у меня нет ничьего покровительства!
– Почему альды не хотят войны? – спрашиваю, задумчиво теребя краешек плаща. – Или… уже хотят?
– Против меня, – отзывается альд. И я совсем ничего не понимаю… а Катарина, кажется, понимает. Она бледнеет и делает движение, словно собирается поднести ладонь ко рту, но тут же берёт себя в руки. И разве что ещё пристальнее впивается глазами в альда.