Потом до него доходит: дети альда и человека – альды. Всегда. Полукровок не бывает. Князь не сможет признать детей от брака с Лаис, потому что дети их будут альдами, а поставить во главе человеческого государства альда – преступление против своего рода. А Лаис не пойдёт на то, чтобы остаться без детей или воспитывать их как бастардов.
– Понял, – отзывается Грид. – Разомнёмся?
– Не то слово. Да и вообще как-то… мелковато, – кивает Йар. И уже по-деловому. – Чья комната? И что ты там собираешься делать?
– Аська, – шепчет, гипнотизируя меня потемневшими глазами. – Я вернусь через пару дней. Слушайся Лаис и веди себя наконец-то хорошо. Не связывайся со всякими сомнительными принцами!
– Йару. Ты отошьёшь его, и получишь за это пятьдесят золотых монет. А ещё пятьдесят, – второй мешочек появляется на столе, – ты получишь, переспав со мной.
Я поднимаю глаза – принц откинулся назад и пристально меня рассматривает. В высокие окна кабинета заглядывают лучи бредущего к закату солнца. Что-то мне подсказывает, что признайся я в своём пророческом даре, это ничего не изменит. По крайней мере, в лучшую сторону. Принц ждёт ответа.