О своих сомнениях в самом начале, по поводу странного убийства караванщиков. О холодном и одновременно где-то в глубине яростном взгляде Клеши. О том, что город стоял на пороге резни, гораздо ближе, чем казалось многим из местных и достаточно любой соломинки, чтобы все взорвалось, например пожара, в котором обвинят кого-то из римлян. О недовольстве стражи, половина из которых готова плюнуть на клятву и задушить свое начальство голыми руками. О странных егерях, которые как я заметил, во всем слушаются хозяйку обычного постоялого двора и их огромных собаках. О псах глядя на которых и в голову не придет, что такая махина способна боятся волка, пятерка таких волкодавов и медведя порвет. Да и то, что бы дрессированные псы, когда рядом хозяин, испугались даже волколака, мне в это так же не верится. О преследовании местными Вората, и о том, что кто-то специально лишал мальчишку любой поддержки в городе, распуская слухи, о том, что он не контролирующий себя оборотень. А также с помощью этих слухов, дискредитировали жрецов, укрывающих Вората от гнева местных, что еще больше раскачивало ситуацию. О легендах о Последнем Годе и божественном волке Груме и о готовности егеря Ерома, скрытой за шуткой, пробудить Зверя. О том, что судя по той уверенности, с которой Олаф, рисовал как дойти до сторожки, он точно знал, где находится Ворат. О том, что эту информацию он мне передал, после того, как отлучился за водой, а судя по всему ходил, советоваться с хозяйкой двора и получил добро на слив информации, потому как убрать нас из города ей было очень надо. О странном запахе из похлебки сваренной сегодня утром Клеши и отнесенной мной Иллее. О своих мыслях, догадках, расспросах, о многом…