— Вот, — передал он мне внизу пять кошелей, набитых пылью, — надеюсь этого х-х-хватит?
Я уставился на схему общины, выполненную в современном ныне стиле живописи примитивизма. То есть, складывалось ощущение, что эти неровные линии рисовал ребенок.
— Страшно, ой страшно было! Я к дому, значит, подхожу, а возле будки возится кто-то.
На Рисовальщице как-то самом собой появилась верхняя одежа. Не то, чтобы я был такой извращенец, но ее фигурой невольно залюбовался.
— То, что мертво, умереть не может! Это я в сериале одном слышал.
Смех человека-кота мне понравился. Мягкий, бархатистый и успокаивающий. После всего случившегося — самое то. Я применил Свет и двинулся вперед.