– Фил, Филечка, родной, – это встает Вероника. Она обходит стол и обнимает меня, прижавшись. – Ты понимаешь, что ты – герой?
– Олегович, – отвечаю я, но она это игнорирует.
Последние слова я произношу в движении, преодолевая лестничный марш в два прыжка. Мысли только об одном – этих сволочей надо мочить! Иначе с ними никак: не договоришься, не отмажешься. Только сила! Без понятия, откуда во мне проснулась такая кровожадность и почему.
– В прямом. Тренировки платные, ты знаешь. Перспективных ребят высматривают, потом затаскивают в Лигу – так они это называют. Выиграешь сезон, везут в Москву или еще куда. Слышал, кого-то в Грозный возили, там любят это дело. Ну, а если и на таком уровне себя покажешь, тогда… Агент появится, уже какие-то серьезные деньги. Но из наших никто не добирался, скорее башку отобьют и инвалидность присвоят вне очереди.
– Там разбе… – закончить фразу я не успеваю, подавившись словом от того, что тело, не дожидаясь команды от мозга и подчиняясь лишь инстинкту и чуйке, резко разворачивается, уклоняясь от лезвия ножа.
Оставляю нас как есть и добавляю… Ягозу! Не знаю, с чего мне пришло в голову включить в список именно этого синекожего от наколок дворового алко-авторитета, но система тут же реагирует. Конструктор вспыхивает красным, цифры катастрофически снижаются, показывая отрицательную синергию и убивая компанию уже к концу следующего года – по прогнозу мы показываем дичайший убыток, а в двадцатом году агентство прекращает свою деятельность. Понял, убираю нафиг Ягозу, и все снова зеленеет.