Меня поражает выдержка Вики – она не задает вопросов, не бьется в истерике, не требует объяснений. Моя женщина, кажется, понимает, что пока не время и не место. Еще ничего не кончено, и непонятно, что делать с Гречкиным. Оставлять его в живых нельзя. Кому полиция поверит – сотруднику мэрии или безработному мне? Да еще и в ситуации с мертвым полковником.
Мы идем по длинному едва освещенному коридору, проходим пышущую жаром кухню со снующими поварами, снова по коридору, на этот раз короткому, мимо входа в зал с посетителями ресторана и упираемся в новую металлическую дверь. Кореец оставляет нас перед ней, и та открывается.
– Я все поняла, – снова перебивает, не дослушав, Настя. – Это не вопрос. Соберу волосы, никакой косметики, оденусь проще, буду как серая мышка, устроит?
– Свой лимит кофеина на сегодня я уже перебрал, Филипп, спасибо! Опять до утра буду ворочаться, – отвечает он. – Чем могу быть полезен, молодой человек?
Уже перед самим магазином на меня какнула птичка. Не знаю, было ли это вероятностным покушением ваалфоров или просто так совпало, но на всякий случай я сказал себе, что это «на счастье», решив мыслить материально.
Всю дорогу мы едем под жизнерадостные разговоры о том, что будет, когда Юлька вылечится и они вернутся. Мы уже решили, что Костя будет работать с нами – сопровождать наш сайт. Вероника обещает девочке водить ее в кино и парки аттракционов, и Юлька мечтательно улыбается – она не привыкла к такому вниманию.