– Ну-ну, – резюмирует Матов и вдруг резко хлопает в ладоши. – Так! Собрались! Чего расселись? Живо в зал! Бехтерев, что копаешься?
– Хорошо, – я понимаю, что как обычно с «творцом» беседу не построить, и перехожу к жесткому структурированию диалога. – Вы – поэт?
Сдирая кожу, я пролезаю и попадаю в узкий, вытянутый в длину зал. Помещение выложено теми же каменными блоками, а у дальней стены виднеются два цветных овальных пятна выше человеческого роста. При приближении заметно, что они бликуют, переливаются всеми цветовыми оттенками и пульсируют.
Достаю из рюкзака с ноутбуком всю наличность, за минусом задатка, отсчитываю тринадцать тысяч и передаю Горемычному.
– Помогаю по мере возможности. – Я вспоминаю, как вкалывал у бати на даче, и формально не вру, но отчего-то испытываю угрызения совести, ведь речь однозначно о финансовой помощи. – Сестра у меня еще есть старшая – Кира, в банке работает…
Так, ладно. Дебаф я как-нибудь переживу, а девушке надо помочь. Краем глаза вижу, как Кеша с Сявой вдвоем суетятся, помогая ей заполнять договор. Молодцы, чувствую, еще и подпишут сейчас за нее собственноручно.