– Уроды… – почти беззвучно произносит Костя, даже с моим повышенным восприятием мне приходится напрягаться, чтобы расслышать. – Не знаю, кто это был… Ночью… какие-то вызвали… во двор… поговорить. Вчера… на трене… с Магой зацепился… Сильно… Может, от него…
– Помню, как очутился в каком-то странном помещении, очнулся обвешанный дебафами. Там были вы, какая-то девушка…
– А, это вместо Пашки пришел один. Коммерческий директор новый, Панченко. Ты лучше с ним встреться, а там как он решит.
– Злее! Злее! – требовал наставник. – В боксе жалости быть не должно! Кто злей, кто сильней – тот впереди!
Искренность – тепло. Неискренность – холод.
Киваю в ответ и направляюсь к стене. Белая, сияющая текстура напоминает кожу какой-то рептилии. При моем приближении преграда, как вспоротая изнутри ножом, раздвигается. Я оглядываю себя – все при мне, и одежда, и красная нить Илинди, и кольцо Велеса. Купленное в антикварной нэцке Дзюродзин прибавляет мне везения, оставаясь дома.