Герой делает трупы, а трупы делают из него героя.
– Лучше не серди меня, Лёва-джан… – Ходжа осёкся лишь под мрачным взглядом Джамили и продолжил уже чуть ровнее: – У нас на Востоке крадут овец, верблюдов, иногда лошадей или даже невест… но не армянских принцев! Ты соображаешь, что делаешь?! Как можно живого мужчину красть? О аллах, а он вообще ещё живой?!
– Тот, кого ты описываешь, аксакал, ни за что на свете не согласился бы стать вором, – резонно возразил джинн. – А этот молодой человек будет в твоих руках послушней глины под пальцами умелого гончара.
– И бабушку уважает… клянусь аллахом, да? – весомо подтвердил первый… и Лев расслабился. У Оболенского была маленькая слабость – он редко спорил с дураками.
– Кто, стражники? – Лев обернулся и грозно поманил пальцем господина Шехмета. – Да, да, вас, почтеннейший! Это что же получается? Подчинённые вам блюстители порядка задержали и обобрали прямо посреди улицы пожилого, уважаемого человека. Где дедушкин кувшин, а?!
– Ты так орёшь, чтобы Джамиля тоже услышала? – укоризненно покосился Ходжа.