Мы проходим вдоль ручья, выходим из леса на грунтовую дорожку, ведущую к дому. Странно – вокруг никаких заборов, но дорожка перегорожена шлагбаумом с будкой, в которой никого нет.
При встрече я ничем не показал своих чувств – ни радости, ни грусти. Сделал вид, что не было ни поездки к ее родителям, ни нескольких дней без общения. Вернулась, и ладно. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей, как писал Александр Сергеевич. Похоже, это именно тот случай, потому что в ответ на мое спокойствие и даже какую-то холодность в ту ночь Вика залила меня своим теплом и страстью.
– Марта, что даст системное повышение харизмы?
Долго стою, не в силах понять, готов ли я принимать такое поведение девушки и что дальше? Стоит ли мне пробовать сейчас как-то мириться? Или выждать и дать ей время самой все решить? На сердце тяжело, а на душе как-то паскудно.
– Постой. Возьми, мало ли, – я протягиваю ей пистолет. – Он снят с предохранителя, аккуратнее с ним.
Окаменевший Сява так и стоит все время, пялясь на огненноволосую зеленоглазую девушку, пока я с ней общаюсь. Из разговора выясняю, что она живет с отцом, недавно, около полугода назад, пережившим инсульт. Левая сторона тела парализована, и отцу требуется постоянная помощь сиделки, лекарства, реабилитационные процедуры, диета, и все это встает в приличную сумму. Немудрено, что Вероника третий месяц не может оплатить аренду офиса.