А лето между тем продолжалось. И во дворце пахло гарью пожаров. Леса горели, болота горели, деревни горели…
— По древнему закону Междугорья, — говорю, — совершивший прелюбодеяние с королевой приговаривается к публичному оскоплению, четвертованию и повешенью на площади перед дворцом. Я верно излагаю, Роджер?
— Ещё бы, — говорю. Мне даже стало чуточку веселее. — А где Тодд живёт?
Я в тот момент очень жалел, что не могу поговорить с ней. Меня восхитил этот ледяной холод спокойного разума. Но она молчала.
Но, как я тогда размышлял, если с другой стороны посмотреть — я же не отдал им душу. Вот если отдал бы — они бы мигом подсуетились. А так — жди, пока сработает.
Даже двойную линию защиты сделал. И сработало.