Оболенский кивнул, сдвинул тюбетейку на затылок и смело зашагал по пустой базарной площади навстречу судьбе. На мгновение из сарайчика Ахмеда высунулась раскрасневшаяся Джамиля. Следом за ней показался и Насреддин.
– Твоя четвёртая жена, о недогадливый внук прозорливого поэта! – раздражённо представился домулло и потребовал: – Вылезай!
– Что вы делаете, эфенди?! – Джамиля, открыв очи, увидела страшную картину и бросилась их разнимать, но, поскользнувшись, вновь шлёпнулась в лужу, окатив брызгами грязи обоих.
– Ходжа, да он просто голодный… – беспомощно протянул Лев. – Как хоть тебя зовут, голодающее Поволжье?
– Потому, что руки помощи от тебя не дождёшься, – так же сухо добавил Ходжа.
– Хм, а разве быть замужем за тем, кто активно дурачит пол-Багдада, намного лучше? Жена мошенника! Звучит не очень…