— Хотелось бы, — вздохнул Мамио, — а то как-то напряжно уже.
Эх, Мамио, как вообще можно говорить такие вещи всерьез, когда рядом с тобой девушка, прошедшая через то же самое? Я все понимаю — восемь часов боев, пусть и игрушечных, реально напрягают, но ты же парень! В такой ситуации даже помирать надо молча и с ухмылкой. Ладно. Парень он, как ни крути, нормальный, поэтому помогу ему разок.
Мизуки уже сидела за столом с палочками наготове и ожидала, лишь когда все рассядутся. Кагами руководила служанками, расставляющими последние блюда. Как принято в обеспеченных семьях Японии, этих самых блюд было полно. Тут, правда, и от количества едоков многое зависит.
— Вау, — тихо протянула Шина. — А как же великий Синдзи-сама?
— Эх, молодежь… — покачал головой Исикава-старший. — Ну и наша любимица, Наоко-тян, — положил он той на плечо руку. — Прошу любить и жаловать.
Когда ты в ответ шутить начнешь. Но этого мы со Шмиттом тебе не скажем.