– О чём ты говоришь, вздорный старик?! – рискнул вставить своё слово казий. – Закон – праведен и дан нам Всевышним для укрепления души и смирения страстей. Тот, кто нарушает законы, идёт против воли Аллаха!
– Ой-ё… – разом понурился Лев. – Слушай, я что, под этим делом наговорил чего не надо? Частушки матерные пел, анекдоты похабные рассказывал, девушек щупал, приставал ко всем, да?
– Джамиля?! – В дверном проёме, качаясь, возникла массивная фигура Лёвушки. – Ходжа… блин! Пропусти сейчас же… Тоже мне швейцар тут… нашёлся!
– Ну, что встал, как памятник Гоголю? Валим отсюда! – Подскочивший Оболенский схватил за рукав замешкавшегося Насреддина. – И очи свои ясные распахни, ты же не видишь, куда бежим.
– Щас дам… Ой как щас авансирую под левый глаз!
– Но вы же сами сказали, что пока я не нужен. Посижу вон там, в уголке…