Оболенский притворно склонил голову и сделал первый шаг к калитке, пареньки с копьями неловко выстроились сзади. Народ заохал и заахал, приговор ни у кого не вызывал сомнений, и тут… несчастный Насреддин не выдержал.
– Не знаю. Не помню. Понятия не имею, – честно отвечал Лев, а старичка, похоже, вот-вот должен был хватить сердечный приступ.
– Я вспомнил! Вспомнил! – Обсуждаемый объект подпрыгнул на тряпках и выпрямился во весь рост. – Я – Лев Оболенский!
– А что же мошенница Зейнаб? Ведь всем было ясно, что её просто подставили… Неужели Али расторг помолвку?
– Ай, а вдруг ты захочешь нарушить клятву и убежать?!
– Пьёт, – согласился Оболенский, – у него есть повод. От казни спасся, внука нашёл, во дворец пригласили, как же тут не выпить… И кстати, мы тут к Ахмеду намылились, а он вообще дома?