Через пять километров мотор отчётливо затроил и стал терять мощность. Не зря говорится: хороший стук наружу выйдет. Мотор умирал, но не сдавался: три цилиндра, два, один, последние вспышки… В ворота гаража я въехал на стартере.
Я всё понял сразу, когда перегонял свежеобретенный УАЗ из дальней деревни на новое место обитания — во Гаражища Великие. Например, я осознал мудрость конструкторов, предусмотревших штатный кенгурятник. Знаете, для чего он? — Для торможения о броню впередиидущего танка, поскольку иных средств замедления предусмотрено не было. Руль в этой машине — чтобы держаться за него на ухабах, поскольку на направление движения автомобиля вращение массивного колеса практически никак не влияло. Ах, да — ещё в нём не выключалась печка, что в 42 градуса жары добавляло особой пикантности ощущениям.
— Ну, Петровичу, которого ты Дедом Валидолом назвал. Мы его зовём просто Старый.
Негр, продолжая удерживать одной рукой РПК, подошёл к «патриоту» и, открыв заднюю дверь, достал из неё небольшой инструментальный сундучок. Дешёвый, пластиковый, китайский — режущего глаз оранжевого цвета. Андрей, не глядя, протянул руку назад, и Джон вложил в неё ручку кофра, сразу сделав два шага в сторону и перехватив пулемёт поудобнее. Андрей протянул сундучок рейдерам, один из них подошёл, взял и отнёс главному. Тот кивнул, чтобы открыли, посмотрел внутрь и ухмыльнулся настолько мерзко, что мне на секунду захотелось кровожадного — чтобы вот сейчас его башка разлетелась арбузом от пули Карлоса. Не хочу, чтобы на свете были люди, способные вот так ухмыляться. Однако ничего такого, разумеется, не случилось. Рейдер возле «рафика» перерезал верёвки пленникам и те, растирая запястья, пошли к нам.
— На связи, — я подхватил брусок рации из стакана.
— Да, есть. Скорее, впрочем, предложение.