Если честно, я был настроен крайне пессимистически. Если уж за прошедшие после бегства годы этот их главный колдун сам не объявился, то вряд ли связаться с ним будет такой уж пустячной задачей. Свои силы и компетенции я отнюдь не переоценивал — никаких необходимых навыков и умений проведения спецопераций у меня нет. Вскрывать замки я умею только ломом и болгаркой, взломать компьютерную защиту могу, только отрезав провод питания, а обезвредить охрану сумею разве что ошеломив богатством нецензурной лексики. Так она, уверен, и по-русски не понимает, охрана эта. Сходить и посмотреть — схожу и посмотрю. Передать сообщение — передам. (Мне его обещали написать на бумажке — потому что в последний момент все вдруг сообразили, что мы с глойти и объясниться-то не сможем. По этому мелкому эпизоду вы можете оценить глубину планирования и уровень продуманности этой операции. Похоже, что весь замысел сводился к: «давайте отправим туда этого придурка и посмотрим, что получится, а если что — его и не жалко совсем».) Совершать подвиги я определённо не собирался, а собирался я при первых признаках опасности стремительно драпать. Чего, кстати, отнюдь не скрывал, но всем, кажется, было пофиг. Они выбрали именно меня. Почему? Будете смеяться — из-за УАЗика. Я, оказывается, «иду по пути грём». То есть правильно вожусь с правильными железками, что бы это не означало. Я так и не понял, где тонкая грань, отделяющая обычного автомеханика от «идущего путём грём», но про себя цинично предположил, что немалым аргументом в мою пользу было то обстоятельство, что меня, если что, никто не будет искать.