– Нет в вас горенья творческого, – разочарованно вздохнул наш артист и, отложив распевно-сказительный стиль, заговорил языком нормальным: – Ребята наши меня до ворот городских сопроводили, на дорогу столбовую вывели, всякого хорошего пожелали, а охрану предупредили – обратно не пущать! Я и побрёл с горя, ибо хоть отпуску и хотелось очень, да рази ж можно отделение родное в сей трудный час без усердия моего оставлять?! Иду себе, глядь-поглядь, а навстречу карета золочёная катит, из окошечка Кнут Гамсунович (святой человек, хоть и немец!) улыбается. Дык я-то и не будь дурак…