– Ах вон оно что… Стало быть, в самое сердце сразила бела утица сизого селезня! Ну коли так… препятствий в том чинить не стану. Сумеешь её получить – забирай! А не сумеешь – не обессудь…
– Бабушка, эта тема закрытая, – кое-как успел вставить я. – У меня есть одна кандидатура, вы о ней знаете, так что давайте не будем переливать из пустого в порожнее…
– Я тоже хорош, гражданин участковый, влип в любовь к преступному элементу! – Мои пальцы чуть коснулись её щеки, лба, пробежались по густым волосам, едва не коснувшись… стоп! Минуточку! Здесь должны были быть рога! Я точно помню, маленькие такие, но острые и крепкие рожки, и ещё (где-то там…) хвост. Она же бесовка, тогда почему…
Обоюдное молчание затягивалось, кот покосился на меня с явным неодобрением, и пришлось вновь брать командование в свои руки.
Не спорю, посмотреть было на что, нас вели отдельной галереей куда-то в левое крыло, и стены буквально пестрели картинами зарубежных мастеров. Манера письма, смелость кисти, многообразие сюжетов, казалось, воистину призваны служить великой цели – посрамлению рода людского! Пытки ада, терзания грешников, муки праведников, бессмысленное насилие, кровавые жертвоприношения – всё это могло напрочь изувечить психику любого нормального человека и заставить сойти с ума! Вернее, могло бы… Гражданину Бессмертному не хватило банального чувства меры. Три, пять, даже десять картин произвели бы неизгладимое впечатление, но сотни… Это уже напоминало пошлые чернушные комиксы и скорее вызывало здоровое раздражение, чем дрожь в поджилках.
– Увы, – сурово подтвердил я. – Он теперь всё отделение психоанализом достанет, так что без крайней надобности постарайтесь не пересекаться.