– Две тысячи пятьсот восемьдесят, – подумав, отвечает кассирша.
Вы нанесли критический урон словом Людмиле Назаренко: −45 % к духу и уверенности.
– Так ты бы поспал, сынок! Ты же директор, можешь вообще на работу не выходить, кто тебе слово скажет?
Я опускаюсь на скамью и склоняю голову вниз, мне почему-то тяжело держать ее на весу. Тренер садится рядом, и его тяжеленая рука ложится мне на плечи.
Первая книга была написана за 2,5 месяца, вторая – за 5. Месяц был потерян на «Хиро» (первую версию «Героя»), но все-таки. Все эти 5 месяцев вы читали, иногда неделями ждали проду, ругали и критиковали автора, терпели срывы сроков, радовались за Фила или в сердцах бросали читать и отписывались, не в силах терпеть его глупые поступки. В любом случае, мы были вместе, и вместе мы дошли до финишной черты.
– Дядя Леша… – смахнув убийственные уведомления, я еще пытаюсь хоть как-то исправить неисправимое, но он качает головой, не желая слушать.