– А как же! Ить сказано же, всей опергруппой, значит, всех троих царь-батюшка лицезреть изволит. Поспешай, касатик, не ровён час, разгневается государь, да и пошлёт всех нас…
– Чёрта! – разом выдохнул он. Признаю, что в одном коротеньком слове он умудрился уместить такую гамму чувств, что это отняло у парня последние силы. Наш младший сотрудник так и сполз по стене на пол, прижимая к груди деревенское ведёрко до соснового хруста.
– А… понятно. Как же… ты, что ж, один здесь хозяйствуешь? – стушевались бабы.
– Боже мой, неужели хоть там что-то произошло? – едва ли не подпрыгнув, поднялся я. Бабка тоже с надеждой вытянула шею.
– Ну не могла я, Никитушка, не удержалася… Слово ему сказала тайное. Ежели до свадьбы с девицей энтой оскоромится, как есть – всё отпадёт!
– Ну дак этой ноченькой и жди… А мне-то, старой, что делать прикажешь?