– Заикин Фёдор, – представил я, – а это – царь. Меня вы отлично знаете, так что особого смысла в церемониях не вижу.
– В терем к Гороху на пару дней как консультант-психолог, – не моргнув глазом соврал я.
– Никак нет вроде… Молодцов своих предупредил, но уж так строго, так строго, чтоб ни-ни!
– Ты чего, участковый? Я и не начинал ещё, а ты уж прыгаешь, словно земля под тобой ходуном ходит.
Последняя фраза – не из Высоцкого, так в Лукошкине каждая вторая пенсионерка приговаривает. Мы с Фомой ехали в санях, полозья скрипели по снегу, возница прикрикивал на кобылу, и, чтобы говорить, приходилось слегка повышать голос.
У входа в государеву опочивальню стоял боярин Кашкин с сыновьями и дьяком Филькой. Завидев меня, гражданин Груздев кинулся с расспросами: что да как? От него я просто отмахнулся, а вот боярину сказал пару слов на ухо. Кашкин – человек опытный, ко мне всегда относившийся с пониманием, – выслушал молча, так же молча кивнул и молча пожал мне руку. Потом поклонился, давая пройти к царю.