– Клюнет! Уж он такого не оставит… последний свидетель, как же его живого отпустить? А тока как же ты его, Никитушка, под арест брать будешь?
– Бабуля, – страдальчески взвыл я, – пустите меня, я его все равно уволю!
– Да, Еремеев должен был отправить туда большой наряд, собрать все краденое и опечатать здание. Задержанных уголовников уже отправили в тюрьму, для следствия их информация интересов не представляет.
– Естественно! Как-никак сам принимал деятельное участие…
– Я, я – хозяин! – Из-за стойки неслышно выплыл скользкий мужик с необъятным пузом, редкой бородкой и масляными волосами, аккуратно расчесанными на пробор. Улыбка во всю ширь, а голубенькие глазки так и лучатся плохо скрываемой ненавистью. – Никак сам батюшка сыскной воевода пожаловать изволили?! Прошу, прошу всех к столу, сейчас мы живенько все…
– Так точно, младший лейтенант Ивашов Никита Иванович. Пустите, пожалуйста, поговорить надо…