– Батюшка сыскной воевода! – не выдержали стрельцы, охраняющие допрашиваемого. – Нет силушки такие слова об вашей милости слушать… Позвольте, Христа ради, ему кажный раз по шеям давать, как тока ругнется?!
– Да, ох и крут порой наш сыскной воевода… По прошлом месяце-то едва ли не все армянское подворье извел! Так же вот Митьку свово, аки пса лютого, науськал… Те, кто выжил, по сей день от укусов чешутся!
– Заходи, Никита Иванович. Рад видеть тебя живым-здоровым.
– Присаживайся, Никита Иванович. Лихо ты умыл бояр моих, шибко умных… За то спасибо тебе скажу великое. А теперь давай делись тем, что при всех сокрыл… Ксюша моя и вправду в краже замешанная?
– Православные! Это же все бояре воду мутят… По их навету повели сиротинушку нашего босого, да в кандалах, да под саблями острыми, в темницу темную! Это все Пашка Псуров придумал, чтоб ему в аду со сковороды не слазить! А царь-то хороший… тока доверчивый…
– Город «закрыли», я не успела сбежать. Пришлось звать сюда Кощея, он приехал. Тайное убежище во дворе кожевенной лавки было приготовлено заранее. Кощей не хотел возвращаться просто так, он рвался отомстить вам за какие-то прошлые обиды…