— Выглядит все и фантастично, и правдоподобно одновременно. Хотелось бы посмотреть на этого Сорокина.
Уперся кулаками в цементный пол, сделал полсотни отжиманий. Попробовал упражнения на пресс — нет, сразу дал знать о себе левый бок. Зато упражнения на растяжку прошли нормально. Ладно, отжимания и растяжка — вот два моих способа, как убить время. А заодно и согреться, если уж на то пошло.
— Тогда можешь у меня пристроиться, я уже два года как развелся, один живу, — предложил мне новый знакомый. — А хата моя вон как раз возле эстакады. Не хоромы, но жить можно.
Нет, и не в подвал меня повели, напротив, мы поднялись по лестнице и оказались перед дверью приемной наркома внутренних дел СССР. Не успел я осмыслить данный факт и как следует напрячься, как мы оказались в помещении с плотными шторами, не пропускавшими внутрь ни лучика света. В приемной помимо порученца-секретаря я обнаружил еще и Фриновского, который при нашем появлении встал со стула и одернул китель.
Через пару недель его перевели в Лефортово, военная коллегия заседала прямо в камере. Подсудимого вводили четыре бойца, и председатель Военной коллегии Верховного суда СССР товарищ Ульрих спрашивал имя, год рождения и говорил: «Что вы имеете сказать в свое оправдание?» Затем подсудимого выводили, через минуту вводили снова и зачитывали приговор.
Глаза забегали, не иначе, ворует в команде. И, скорее всего, выручку сдает старшему.