Слухи о кровавой бойне в одном из домов на Базарной, где среди прочих упокоился и какой-то авторитет Лева Шац, наводнили Одессу уже на следующий день. Историю я услышал за обеденным перекусом от нашего докера Фимы Клявера.
Даже имелось что-то типа бардачка, в котором, к своей радости, я обнаружил компас и карту. Пригодится.
И тут неожиданно загорелась забранная в сетку лампочка под потолком. Куча-мала моментально рассосалась, а в освободившемся пространстве на полу я увидел долговязого уголовника, лежавшего без движения. Его двое подельников — Костыль и шрамированный по кличке Рубец — успели отползти в свой угол. Обоим досталось прилично, но их жизни ничего не угрожало, тогда как из-под долговязого натекала лужа крови. Похоже, блатарю проломили голову. Интересно, чем? Разве что ногами, больше нечем.
Пользуясь сложившейся ситуацией, воры полностью взяли отряд под свой контроль, и устроились по-королевски. Даже успели буквально за пару дней навести контакты с ворами из других бараков, которым их отрядные давно уже вверили управление другими зеками, практически самоустранившись.
На фоне оконца мне удалось различить выпрямившийся во весь рост человеческий силуэт.
Его сбросили на цементный пол, и резкая боль в сломанной руке привела Ежова в чувство. Над ним высился здоровенный конвойный, который водил его на допросы.