Они задержались на крыльце, продолжая, видимо, начатый еще в помещении разговор, и хоть говорили негромко, да еще и дождик мелко барабанил по крыше, но я отчетливо слышал каждое слово.
— Вот теперь ты точно труп, — без особых эмоций констатировал Стальной, вытаскивая из-под ватника топор, который в его огромной лапе казался игрушечным.
— Вы кто? — спросил я, безуспешно пытаясь выдернуть ладонь из облепивших ее десяти пальцев.
Тут мой взгляд упал на барак, где хранились покойники. Корешков вроде бы при морге постоянно живет, у него там своя каморка, вон и свет от керосиновой лампы виден в маленьком оконце. Может, и согласится приглядеть за новым постояльцем?
— Неудобно серить, штаны не снямши, — грубовато пошутил Фрол Кузьмич. — Что ж я, человека сухарем буду попрекать? Эдак и озвереть недолго.
— Ты ведь не утаил ничего из своего прошлого? — на всякий случай уточнил бригадир.