На этом этапе я сильно по-другому вспомнил забитые книгами «клубные» шкафы – да только возврата туда уже нет, проще, как последнему скряге, обходиться в едальнях без местной пародии на пиво или, того паче, налегать на сухомятку. Зато результат… К осени, или после нескольких дюжин книг и двухметровой стопки милюковских «Послѣднiхъ новостей», вперемешку с гукасовским «Возрожденiемъ», я узнал об окружающем мире больше, чем без малого за два тюремных года.
Жилой барак, в который распределили меня для поселения, не поражал воображения. Можно сказать то же самое, что и вагон, только вход не с торца, а через коридорчик-тамбур посередине, да еще раз в пять длиннее, вдвое шире, а сплошные, полные людей нары тянутся не в три, а в два ряда. Несмотря на мороз, дверь распахнута настежь, однако дышать совершенно нечем. Тошнотворное амбре застарелого пота, гниющих ран и мозолей, кислых, волглых тряпок, вонь от полупереваренной трески, мерзкий табачный дым… Все смешалось в липкий туман, сквозь который с трудом пробивался свет пары слабеньких электрических лампочек. Последнее достижение цивилизации пользуется немалой популярностью, вокруг толпятся голые зэка с бельем в руках – не иначе, выискивают вшей, чтобы кинуть их в горящий зев железной бочки-печки.
Но по-другому поступить с тридцативосьмилетним преподавателем математики из Минска я не мог. Жизнь Авдеича сломалась внезапно и жестоко даже по местным, далеким от гуманизма временам. Его брату-микробиологу, месяцами не вылезавшему из лаборатории, родственники из Польши по доброте душевной прислали в подарок на день рождения микроскоп. Увы, страшно опасный для существования СССР прибор не прошел мимо бдительных чекистов. Брата споро расстреляли за шпионаж, Авдеича с восемнадцатилетней дочкой отправили на три года перевоспитываться в Кемь, жену – в Вишеру.
– Бл…ть, да ты не петришь никак? – вскинул брови вверх Гвидон. – Тебя, паря, по липестрической линии толкнули, будешь теперича как весовой за Красиным-электриком жить.
Поспать удалось часа четыре, не более, разбудил далекий лай чертовых псов. Так что вместо завтрака – я полез на сосну, знакомиться с последними событиями «политической и культурной жизни» карельской глубинки.