«Неужели они боятся?», – мелькнула у меня мысль.
Совершенно напрасно, Яков и сам прекрасно знал причину. Его родная Одесса пострадала от нехватки хлеба едва ли не первой в СССР, хотя там это не особенно сильно ощущалось из-за проникшего везде и всюду черного рынка.
Экстренно справив, да простят меня жильцы, малую нужду, я поднялся по короткой лесенке к окошечку, растворив раму, высунулся наружу. Первым делом зачерпнул свежего снега – зверски хотелось пить, да и умыться явно не мешало. Оглянулся вокруг – улиц не видно, только крыши, лениво дымящие трубы, вдалеке, чуть возвышаясь над линией горизонта, синие купола церквей. Тихо, спокойно, но как-то совсем неправильно.
– Уж как есть! – жестко взял разговор в свои руки бывший чекист.
– Будет хуже, – с видом бывалого философа парировал я. – Скоро пол-Москвы за пару долларов скупим.
– Добрый день, – промямлил я и замер в нерешительности.