– В детстве бегал в школу да на запруду с дружками в маленькой деревушке с аппетитным названием Пироги. Батя там фельдшером работал, а мать и не помню толком, померла она, когда братика рожала. Потом, уж когда война началась, отцу службу предложили в Кременчугском лазарете, мы туда и переехали, пошел в Александровское реальное, на основное отделение.* Дальше замятия пошла в полный рост, сперва трамвай ходить перестал, а там то немцы, то петлюровцы, то деникинцы, еще товарищ Сталин приезжал как-то с делегатами конгресса интернационала, но трамвай все равно не починили. В двадцатом, как раз за пару лет до выпуска, нас переименовали в ФЗУ, так я стал слесарем-электриком. Поработал учеником в вагоноремонтных мастерских два года, интересно было, и место пророчили, да ушел на трикотажку, уж на полную ставку, деньги шибко нужны были. В те года батя здоровьем резко сдал, уволили его с водолечебницы имени Дзержинского. А как он помер… – я со всем возможным правдоподобием шмыгнул носом, – подался к тетке в Одессу, там ее муж, непач из видных, меня живо к приятелю на жестяно-баночный завод определил.
– Именно! – с наигранным энтузиазмом Бабель подхватил заезженную шутку. – Так вот, у меня таки все просто, писатель я буду. Ну, в журналы там статейки кропаю или еще где платят. Мое дело простое, знай себе, скреби карандашиком по белому листу, черкай да переписывай.
– С шестнадцати лет в революции, кидало по всей стране, от Владивостока до Одессы. Три раза ранен. Один брат убит на колчаковском фронте белыми. Другой на деникинском красными. Мать на мануфактуре работала, померла, кажется, от голода, батька пропал без вести. Жена была… недолго. Вот так дюжина лет за плечами, из них был ли хоть день человеческой жизни? Ни х…я!
Почему в России будет по-другому? Десять лет прошло, самое время прикидывать, какую именно из оставшихся великих княжон принуждать замуж за нового тирана, ведь династии коммунистов нужен респектабельный вид!
– Складно, – неожиданно задумался авторитет, выскреб из-за уха вошь и щелчком раздавил ее между ногтями. Затем продолжил как бы сам с собой: – Рвануть нитку непросто, лягавые ее хорошо забили. Готовиться надо, основательно, такое сразу трелить надо.