На рыбалку я не останавливался, к чему терять время, когда плечи оттягивают традиционные продукты короткого срока хранения. Однако даже на ходу удалось неплохо разнообразить меню – полдюжины крупных лягушек в перевязанном тряпкой котелке сулили неплохую добавку к ужину. Причем это только то, что само шло в руки.
– Тако бы и махорочка имейца? Я ж об спичках токмо так, глянуть, каков ты человек есть.
Делать нечего, только воровато оглянуться, да коротким аккуратным прыжком запрыгнуть на гранитную глыбу, покрытую тонким слоем скользкого мха. Первую из шального нагромождения, ведущего куда-то наверх. Хорошего я не ждал, но окаянная реальность карельской природы превзошла все досель испытанное. Поверх хаоса неохватных каменюг каким-то чудом росли сосны, а между ними – заросли можжевельника и непонятных кустов, через которые приходилось не проходить, а продираться. Для пущей остроты впечатлений то тут, то там открывались гигантские ямы – настоящие ловушки, наполненные талой водой.
– Гхм-м-м – услышал я из-за спины тихий голос бабули-метрдотеля. – Господа, позвольте вам представить…
– На самый верх не пробиться, – зачастил Михаил Федорович.
Еще бы! Пачка – это двадцать пять штук папирос. Каждая – минимум осьмушка фунта хлеба, а то и четверть. Полновесный паек за два-три дня.