– Митька! – сурово рявкнул я, видя, как он нацеливается на горшок с геранью, чтобы продемонстрировать верность слову. – Ты мне тут дурака не валяй, хочешь землю есть – иди на улицу, пусть народ думает, что мы тебя не кормим… С девицами своими будешь разбираться лично, но имей в виду – Горох им всем уже дал разрешение на законный брак. Если все пятеро подадут ему жалобу на твой коварный отказ… Я тебя не запугиваю, я тебе сочувствую. Бабушка, посодействуйте…
– Как с березы белой желтый лист сыплется, как из тучи сизой частый дождь капает, так бы и с языка лживого вся неправда-кривда-матушка шелухой по землице развеялась! Во чужих краях семь холмов стоит, на семи холмах ветры маются, семь хмельных ветров, неподкупленных… Завлекут-занесут в небо чистое, засмеют-зашвырнут в море синее… Ты же, молодец, все как есть скажи, не кичись ни званьем, ни силою. Только помни-знай, что при первой лжи налетят ветра, не помилуют!
Бояре ахнули от ужаса… Горох страдальчески прикрыл глаза и сдвинул корону на нос.
– Добрый вы и заботливый… – Глаза Олёны смотрели на меня так нежно, что я ощущал себя едва ли не полубогом.
Наш младший сотрудник, наморщив лоб, делал вид, будто старается что-то вспомнить…