- А вот как! - выскочил вперед седой ветеран. Он раскинул руки и, топоча каблуками, прошелся в танце вокруг первого секретаря. - А теперь - смотри! - Он задрал штанину и продемонстрировал протез. - Ногу мне еще в сорок четвертом отрезали, когда блокаду прорывали. Осколок попал, грязь, гангрена... Еле спасли. Тридцать лет с лишком на костылях ковылял, а сейчас, видишь, танцую. Миронович, дорогой наш человек! - он обнял Машерова. - Спасибо тебе!