Меченый посмотрел на офицеров. Те закивали головами. Один вышитый подполковник словно столб проглотил.
Лилю с Темой я посадил к отцу - так безопаснее. Водитель он опытнее, а машина - крепче. "Волга" шла первой, я - следом. Этот порядок мы заранее согласовали. Иномарка вызовет любопытство гаишников, начнут тормозить. Нам это зачем?
- Второе. Я остаюсь пожизненным руководителем "Портала". Если решу уйти, то выберу преемника. И его утвердят. Не хочу, чтобы пришлый варяг развалил компанию.
- Папилим табе дровы, Юзэфа?на, - сказал Вацлав. - Нямецкай пилой.
- Мне довелось испытать в Афганистане. Очень неприятное, скажу вам, ощущение. Будто в глаза смерти заглядываешь. На Сергея смотрели десятки стволов. Но он даже не замедлил шаг. Прошел в училище, поговорил с офицерами. Убедил их сложить оружие. И тогда вот этот, - Концевой указал на Жинко, - выстрелил в Сергея из пистолета. В безоружного, в упор, - генерал сделал паузу. - Чтоб вы представляли: даже фашисты не расстреливали парламентеров. А вот у воспитанника КПСС рука не дрогнула. Сергея спасли чудом - пуля прошла рядом с сердцем. Так что кровь при перевороте была. Только пролил ее не ГКЧП. А вот этого, - Концевой указал на Жинко, - отметелили обманутые им офицеры. Еле живым из их рук вырвали. Возможно, зря. И судили его не за протест против ГКЧП, а за покушение на убийство. Дали семь лет. По моему разумению, мало. Следовало пятнадцать. Да из тех семи он отсидел едва половину - вышел по амнистии. Я ничего не забыл?
Мы прошли к моим "жигулям". Я открыл дверцу и взялся за ремень безопасности.