Мы сели на лошадей и пустились в дорогу. Ни «куда», ни «зачем» – не было этих глупостей. Засмеркалось, стемнело, взошла Звезда. Упала прохлада, голосили жабы в озерцах, пели сверчки. А мы молчали. Не хотелось болтать. Простор, ночь, луга… мир бездонный, как небо… а слова – они такие тесные.
Джоакин глядел на нее. Глядел, не мигая. Глядел, не дыша. Джоакин не знал, где находится, и что делает. От его тела остались одни глаза – остальное было без надобности. Миг, за который леди Аланис промчалась мимо, все длился и длился, и длился… Джоакин смотрел ей вслед, сквозь дорожную куреву и спины всадников, сквозь створки ворот, сомкнувшихся за отрядом… и был уверен, что все еще видит девушку.
– Вы желаете… – барон, кажется, скрипнул зубами, – …капитуляции? За нами численное превосходство, не вижу причин…
Джоакин промолчал. Берк лукаво сощурился.
– Крейг, молчи! – рявкнул старик сквозь спину леди Ориджин.
Лекарь явился вскоре и сразу произвел хорошее впечатление: у него было пенсне и внушительных размеров саквояж, а на руках – белые перчатки. Софи провела его наверх, в комнату «супругов». Джоакину подумалось, что лекарь ведь наверняка разденет миледи и увидит ее, стало быть, без одежды… От этой мысли настроение парня изменилось таким образом, что он запил эль двумя стопками орджа.