– Я к чему веду. Положим, ты возьмешь Фаунтерру. Что вряд ли, конечно, но вдруг… Положим, состряпаешь какой-нибудь церковный суд, обвинишь Адриана в ереси да и спалишь на костре. И что тогда? Кто согреет ягодицы о престол?
– Заткнись, В-ввесельчак! Чтоб тебя п-первого… – начал Билли и сухо, надрывно закашлялся.
– Отчего же, отец? Я… ммм… не проявляю бестактности, а воздаю должное хозяевам! Жители этого замка так… ммм… мило убеждали нас задержаться. Разве тут откажешься!
– О чем?.. – мрачно спросил путник, искоса зыркнув глазом. Рука его при этом скользнула под плащ, подтверждая догадку о ноже, накрытом тканью.
Посол взял у него кувшин, придвинул чаши. Эрвин поглядел в окно. Предрассветное небо было черно, как смола или вороново перо, или волосы сестры.