Сир Хамфри кинулся обратно к калитке. Первый арбалетчик сунулся в нее, и меч лейтенанта продырявил ему живот. Но следом подбегали другие, кто-то командовал: «Мечники – в калитку! Стрелки – на стену!.. Бейте со стены!..»
– Печальный Холм – это что, деревня какая-то?..
– Вы не очень-то откровенны, сударь! Кое-кто, кое-кто еще…
– Надоели дураки, – обрывает Марк. – А еще больше – лентяи. Люди шерифа не умеют ничего сложнее, чем ловить карманников на площади! Дергают нас, когда есть хоть малейший повод. Дело имперской важности – ну, конечно!
Лишь со стороны это выглядит грозно: северная флотилия, ведомая вассалом Ориджина; свирепые кайры, преданные греи… Изнутри все смотрится иначе. Соберем-ка воедино все, что удалось выяснить.
– Вы правы, – повторяет граф тверже. – Адриан – великий человек, а мятеж против него – глупость. Он безнадежен, как любая попытка повернуть историю вспять. Начав говорить, Предметы не умолкнут. Поезда не перестанут ходить, искровые цеха не исчезнут. Великие Дома доживают последние годы, нравится это Ориджинам или нет.