Дорога тем временем удлинялась. Некоторые пути внезапно оказывались перекрыты, ворота замков – заперты, мосты – загорожены телегами. Приходилось пускаться в объезд. На третий день они встретили целый город в осадном положении: ощетиненный и закрытый наглухо. Потратили пару часов, чтобы обогнуть его.
От этих слов стало зябко. Вроде и прежде никто не потел – все-таки Море Льдов, да ночь… Но вот сейчас совсем пробрало, аж под шкуру заползло. «Набей трюмы Предметами». Один-единственный Предмет стоит дороже всей флотилии!.. Святая Праматерь!..
– Мы сами знаем, какие мы хорошие, – хмуро проворчал Инжи, присоседившись поближе к девушке. – Нечего нам уши заливать. Согласен – скажи коротко, что согласен, и все тут.
Он тут же обругал себя за то, что задал вопрос сейчас. Аланис попыталась совместить ответ с непринужденным и изящным поглощением пищи, в итоге чуть не захлебнулась слюной. Тем не менее, она кратко рассказала об атаке на Эвергард, о своем ранении и исцелении в монастыре. Путь из Эвергарда в монастырь она описала очень кратко: «Мы столкнулись с предательством со стороны графа Блэкмора, и мои бедные рыцари погибли. Один наемник помог мне добраться до обители Марека и Симеона». О пути из монастыря в Дойл сказала лишь: «То была не лучшая дорога в моей жизни. Я предпочитаю путешествовать поездом».
Он насторожился. Аланис была грациозна, как пантера, и настолько же ласкова. Нежность хищника – занятная штука.
Марк приподнимает бровь, а Сэмми аж подается к узнику. Марк жестом велит ему молчать.