Нокаутирующий удар деда не свалил. Тело лейта колыхнулось, гася импульс и резонируя мелкой рябью – словно его плоть была отлита из баллистического геля.
А капитан скрывал в поклоне злую торжествующую улыбку. «Помнят суки! Помнят и боятся! Повылазили в князья – бывшие полицейские генералы и колониальные администраторы, но не забывают – чье добро хапнули! Одна фраза на имперском – и их очко готово перекусить титановую балку!»
Дед вздохнул, хрустнул суставами могучих кулаков. Из костяшек на мгновение выскочили фиолетовые иглы вживленных клинков.
Убираю бронированный колпак, извлекаю трубку. По запаху и на интуиции нахожу герметичную упаковку табака. Игнорирую грозные стикеры, подтверждающие коллекционную ценность данной лимитированной партии выпуска семьсот лохматого года. Вскрываю, нюхаю и блаженно закатываю глаза. Сладкая пряная вишня…
Бросив короткий взгляд на призывно мигающий огнями боевой пульт, старшина принялся медленно и неуклюже подниматься на ноги. Лохмотья его почерневших губ шевелились, глухой сип с трудом складывался в слова.
– И немножко нагнись… – прошептал за моей спиной Балтика.